[indent] Звук скрипящих по пергаменту перьев действовал на нервы, выводил из себя, заставлял думать о том, что жизнь, определенно, повернула не в ту сторону — и разве бывало ли хоть когда-то, чтобы она сворачивала туда, куда нужно? Макушки, одна к другой, были одиноко склонены над листами, и Северус ждал. Ждал т е р п е л и в о — он научился этому искусству тогда, когда проводил, стоя под промозглым осенним дождем, в последний путь Лили Поттер — и да, её мужа, Джеймса, он проводил тоже. На камень, который теперь был единственным напоминанием о Поттере, Снейп в тот день положил несколько цветов: на мгновение ока ему показалось, что сверху послышался смех и такое привычное, надменное «ты что же, снова решился распустить сопли, Нюниус?» . Но никто не говорил — лишь тишина, столь непривычная лидеру шайки из нескольких друзей ( как дешево ценилась дружба в это время) вилась холодным туманом вокруг серого могильного камня. Лили в тот день Северус подарил полевые цветы — они так сильно были похожи на тот цветок, что распустился на её ладони в день их встречи; она так сильно нужна была живой. И он так сильно, бесконечно был виноват: и у него хватило лишь сил на то, чтобы коснуться потрескавшимися губами холодного гранита и шепнуть ей последнее «прости».

[indent] Он никогда не думал, что может научиться выть, подобно волку — но он научился — и одновременно c этим научился терпению. Хогвартс был для Снейпа чужим местом: в первые дни он ходил по коридорам ночами, заново вдыхая их стылый воздух, и однажды замер, словно преступник, столкнувшись с Помоной Спраут — ему почему-то на одно короткое мгновение показалось, что сейчас Слизерин не досчитается нескольких баллов по его вине, но она только улыбнулась в одной только ей свойственной манере ( он выучил её досконально еще во время занятий по Травологии) и спросила: «не спится ночами, профессор Снейп?»

[indent] — Профессор Снейп, всё готово, — и Северус поднял голову, окинул пристальным взглядом класс, кончиками пальцев едва касаясь стола, провел по нему и поднялся. Мисс Уолтерс почти всегда заканчивала раньше всех, частенько выводила своих однокурсников этим из себя и каждый раз непременно улыбалась, глядя ему в лицо. Снейп чувствовал себя неуютно, отводил взгляд и думал о том, что она же, Мерлин, младше его всего на несколько лет — и он, вообще-то, был на седьмом курсе, когда она поступила в школу.

[indent] — Полагаю, все остальные тоже уже закончили. Перья на стол,— он знал, что не успел дописать ответы почти никто, и все же не собирался ждать ни секунды. Звуки шагов раздались по классу Зельеварения. Невербальное «акцио» заставило все пергаменты лечь Снейпу в руки и, конечно, словно назло, первой работой была именно та самая. — Знаете, что говорят о людях, которые торопятся, мисс Уолтерс? Ваш ответ не похож на что-то веселое, на вашем месте я бы стирал слезы собственными руками. Кажется, мне давно пора ввести повышенную планку для студентов, которые собрались изучать продвинутое Зельеварение. Для чего оно вам? Собираетесь, может, стать аврором? Или… — на губах Северуса застыла неприятная, жесткая усмешка. Он так ненавидел спешку — он прекрасно знал, к чему она может привести. К неправильным решениям. К камням, холодным, серым и  в е ч н ы м. — Или, может, хотите стать целителем? Скажите, какие раны вы сможете вылечить подобным Рябиновым отваром? Раны собственного эго, полученные на моих занятиях? Так посредственно, мисс Уолтерс. И это всего лишь программа второго курса. Отработка. Сядьте.

[indent] Тонкие пальцы скользнули по пергаменту, убирая его под остальные, и Снейп с огромным удивлением обнаружил аналогичную ошибку в работе ниже — его взгляд моментально впился в лицо ученика, сидевшего слишком уж далеко от мисс Уолтерс.

[indent] Интересно.

[indent] Следующий пергамент был аналогичным — и каждый новый повторял одну и ту же ошибку. Они копировали друг друга, несли одинаковый бред из листа в лист, а Северус чувствовал, как его кровь буквально закипает от подобной наглости. Джеймс Поттер, должно быть, звонко хохотал где-то там, на небесах, и обнимал Лили, которая, хотелось верить, его поучала — ведь так неприлично смеяться над другими людьми.

[indent] — Очевидно, вы весьма сообразительны — неожиданное достоинство для вашего факультета, я поражен. Найти заранее подготовленные для вас работы, разобрать каждый вопрос и все же допустить такие элементарные ошибки. Нет, это очень на вас похоже. Отработка. У всех. И пока каждый из вас не приготовит мне этот отвар как минимум три раза, она зачтена не будет. Свободны.

[indent] Хогвартс жил своей жизнью — он словно не видел потерь войны, они как будто прошли мимо, но каждый, к а ж д ы й из профессоров, Северус готов был поклясться, видел иногда пробегавших, словно яркие вспышки, призраков прошлого. Он и сам видел — постоянно — всего пять лет назад их было так много. Всего  п я т ь  лет назад Снейп смотрел, как около этой самой ниши целовались так, будто их никто не видел, Лили и проклятый Поттер; она тогда пыталась сделать вид, что против, будто все вокруг действительно были идиотами и ничего не понимали. Только вокруг нее не было никого — весь мир ее заключался лишь в одном человеке. И так и останется до скончания времен. Ее мир будет ограничен только Джеймсом Поттером.

[indent] И несколькими метрами холодной земли.

[indent] Школа жила. И Северус тоже старался жить — несмотря на то, что все ее ощущал себя чужим, и так и не почувствовал себя учителем, как бы ни старался. Школа жила. Жили все — он почти столкнулся с Минервой МакГонагалл в полдень. Она была раздражена и едва ли не шипела, словно кошка.

[indent] Она была раздражена — и Снейп до сих пор считал, что она его не переносит, подумал бы, что ненавидит, если бы верил, что МакГонагалл способна на такие чувства. Его оправдал суд, его признал своим Альбус Дамблдор, и все же в глазах кого-то он так и оставался Пожирателем Смерти. В своих собственных глазах он оставался навечно виновным. МакГонагалл никогда не была его любимой преподавательницей — он был так поразительно плох в трансфигурации, что каждый раз сдавал ее лишь из-за того, что читал учебники до воспалённых глаз; каждый раз старался избежать отработки только благодаря многократно повторяемым упражнениям. Он был хорош во многом — Темный Лорд признал таланты бедного полукровки — и отвратительно плох одновременно в транфсигурации и отношениях с профессором МакГонагалл.

[indent] — Не желаю даже слушать, — Северус раздраженно взглянул на нее, почувствовав себя школьником даже через несколько лет после выпуска. Ей, наверное, было куда привычнее и проще с идиотом-Горацием (Снейп ненавидел того  т а к  сильно), чем с ним. Ему было проще в одиночестве. — Ваш факультет, профессор МакГонагалл, в очередной раз перешел все границы дозволенного. И если вы неспособны удержать их в руках, как, впрочем, и всегда — это сделаю я. И каждый из них придет на отработку, хотите вы этого или нет. И баллы Гриффиндору я не верну — можете снимать со Слизерина, мне наплевать, но такие проступки должны быть наказаны. А вы должны лучше следить за своими детьми. Но впрочем, когда вы умели, правда?